Предисловие Колина Эдвина:
Поскольку я даю не так уж много интервью, ниже я привожу перевод на английский недавнего большого интервью для чилийского веб-сайта progjazz.org, которое первоначально было опубликовано 22 сентября на progjazz.org на испанском языке здесь - https://www.progjazz.org/colin-edwin/
Спасибо Клаудио из @progjazz.org за согласие на размещение этого интервью.
Как появился альбом The Baldock Transmission? Нам известно, что спустя много лет ты возобновил общение с барабанщиком Крисом Мейтландом. Что послужило толчком к этому воссоединению и каково было снова играть вместе? Как это воссоединение привело к сочинению новой музыки?
Крис связался со мной через некоторое время после того, как стало известно о новой версии группы Porcupine Tree, в которой я, как известно, не участвовал. Думаю, ему было приятно узнать, что он больше не единственный бывший участник группы! Мы должны были поработать с Крисом еще примерно в 2012 году, но у нас ничего тогда не получилось, я не видел его много лет и не поддерживал с ним никаких контактов, по этим причинам было забавно увидеться и просто поговорить о схожих обстоятельствах, в которых мы оба оказались. В какой-то момент мы обсуждали определенные песни и то, как мы их исполняли, тогда я осознал, что у нас были по-настоящему хорошие партнерские отношения, хотя раньше мы почти ничего специально не обговаривали, исполнение строилось на уровне инстинктов. Мы совершенно разные личности и происходим из разных слоев общества, мы часто шутили, что существует только пять тем, по которым мы когда-либо были единодушны во мнениях. Однажды Крис зашел ко мне домой, чтобы познакомиться с моей семьей, и мы от души посмеялись вместе. Позже, когда Крис ушел, моя жена сказала мне: «Очевидно, что между вами есть взаимопонимание, почему бы вам снова не поиграть вместе?». У меня были некоторые сомнения, Крис всегда был барабанщиком на полную ставку, но за последние пару десятилетий он стал частью совершенно другого музыкального мира, а из него иногда бывает нелегко вернуться к другой, более творческой роли. Мне показалось, что он тоже был немного сдержан в этом вопросе. Тем не менее, при нашей следующей встрече я задал ему этот вопрос, я был уверен, что у него тоже были некоторые сомнения. Мы решили попробовать все как можно более непринужденно, не заморачиваться на достижении какого-либо конкретного результата, просто вместе поиграть и посмотреть, что из этого выйдет. К счастью, как только мы настроились и начали играть, сразу стало очевидно, что все будет (по-прежнему) идти как по маслу.
В этом проекте также принимает участие гитарист Джон Дюрант, с которым ранее ты сотрудничал в рамках проекта Burnt Belief. Что Джон привнес в динамику ваших творческих отношений с Крисом и как он встроился в The Baldock Transmission?
Выбор в пользу Джона был очевиден по ряду причин. Во-первых, я подарил Крису альбом проекта Fractal Sextet и несколько дисков проекта Burnt Belief, в создании которых Джон принимал активное участие, на что Крис позже сказал, что они ему очень понравились. Зная музыкальный почерк Джона так же, как свой, я подумал, что он идеально подойдет. Джон не просто хороший друг, но и общительный, открытый и полный энтузиазма человек, я знал, что Джон будет рад принять участие в этом проекте и не станет принимать близко к сердцу, если по какой-то причине что-то не получится. В конце концов, в творческом процессе никогда не знаешь, придет ли к тебе вдохновение!
Что означает название The Baldock Transmission? Есть ли какая-то история, связанная с названием проекта или альбома?
Ничего необычного, у нас было мало времени для поиска подходящего места для записи, мы очень быстро нашли студию звукозаписи в промышленном парке в Болдоке - небольшом городке в Северном Хартфордшире, окруженном сельской местностью. Часть названия альбома - слово «передача» («transmission») – отражает, что процесс совместного музицирования показался нам всем довольно легким - не было нужды сидеть сложа руки целую вечность, гадая, что делать, казалось, что невидимая связь между нами уже существует и мы вместе просто настраиваемся, возможно, на инопланетную передачу информации, которую транслировали (друг другу). Всем этим мы обменивались через наше взаимодействие. Это был своего рода мгновенный гештальт.
Понятно, что The Baldock Transmission был записан без каких-либо предварительных планов, при помощи возникшей «химии» между вами. Мог бы ты рассказать про этот импровизационный опыт работы в студии? Чем такой спонтанный творческий процесс отличается от создания композиций в группе Porcupine Tree в 90-е?
Процесс был точно таким же, мы согласовали тональный центр и, возможно, ритмическую конструкцию, а затем просто начали играть. Примерно так же мы начинали несколько треков Porcupine Tree, например, Moonloop, Intermediate Jesus, большинство треков на альбоме Metanoia, которые почти не обсуждались до нажатия кнопки «Запись». Несколько раз мы договаривались о том, чтобы что-то изменить, например о том, что Джону лучше использовать безладовую гитару, или если хотели изменить тембр. Нам удалось записать много исходного материала, мы прослушали его и выбрали наиболее интересные и удачные партии. Но в целом музыка осталась очень близка к исходнику, с несколькими незначительными правками и всего парой наложений. В некоторых треках альбома The Baldock можно услышать своего рода подобие создания музыки на ходу, как будто мы обсудили какую-то идею и пробуем ее обыграть с разных сторон.
В своем блоге ты упоминал, что The Baldock Transmission — это «новая глава генеалогического древа Porcupine Tree». В таком случае, по твоему мнению этот проект в какой-то мере отражает дух или импровизационную химию Porcupine Tree, или у него совершенно другое звучание?
Даже для меня стало неожиданностью услышать сходство с тем, что мы играли в прошлом! У Криса было и остается очень характерное звучание его ударной установки, а я решил использовать свой надежный безладовый бас марки Wal, который был моим основным инструментом в группе в то время, пока Крис являлся ее частью. Думаю, будет справедливо отметить, что нас обоих легко узнать в звучании группы. Это звуковое чутье. Мы сознательно не пытались что-то воссоздать, поэтому альбом на самом деле является результатом нашего взаимодействия и мгновенных реакций, а также поиском музыкальных идей здесь и сейчас. Учитывая такой характер записи, то, что Джон присоединился к нам, позволило сложить последнюю часть головоломки. Джон создает свою музыку, но он очень хорошо знаком со старой музыкой Porcupine Tree и поэтому освоил эту территорию, а его музыкальный почерк просто вписался в нас, причем без особых усилий. В Porcupine Tree всегда были небольшие разногласия касательно вопроса импровизации, это был не тот вопрос, который вызывал энтузиазм у всей группы, но думаю, что в таких моментах кроется определенная ценность, и я рад, что мне заново довелось вернуться на эту территорию с Крисом.
Рассматриваешь ли ты The Baldock Transmission как разовую совместную работу, или хотел бы, чтобы этот проект стал постоянным? Есть ли какие-либо планы (или надежды) на новые релизы в этом составе или даже живые выступления в будущем?
На данном этапе альбом — это просто документ о записанной музыке за те два дня. Я считаю, что результаты оправдывают своего рода продолжение, возможно, еще одну серию студийных сессий, на которых мы попытаемся еще немного поработать над материалом перед записью, но это только мое ощущение. Лично я думаю, что было бы здорово выступить с чем-нибудь вживую, и нам уже поступало несколько предложений выступить, но мы еще ничего не подтвердили, и, наверно, было бы неразумно скрещивать пальцы в ожидании какого-либо концертного выступления.
Ранее в этом году группа O.R.k выпустила свой новый альбом Firehose of Falsehoods. Как его восприняли поклонники?
Альбом, кажется, приняли очень хорошо. Отзывы были в целом положительными, и мне кажется, у нас растет количество слушателей, что не может не радовать. Я чувствую, что мы сильно продвинулись как группа, процесс сочинения стал слаженней, материал - сильнее и определеннее, но при этом мы по-прежнему находим новые горизонты развития. Например, трек «Dive In» стал нашей первой попыткой создать произведение длинной формы, от чего раньше мы уклонялись несмотря на то, что к нам применяют термин «прогрессив».
O.R.k часто называют «супергруппой», в состав которой входят участники из самых разных слоев музыкального общества. Как такое сочетание происхождения влияет на звучание группы?
Хотя я понимаю, почему мы используем термин «супергруппа», мне этот термин никогда не нравился, поскольку он всегда ассоциировался у меня с каким-то самодовольным проектом, созданным музыкантами, как правило переживающими трудные времена, что, честно говоря, совсем не характеризует O.R.k. В творческом плане, после выхода пяти альбомов, думаю, нам еще есть что сказать и у нас большой потенциал. Каждая запись оказалась продолжением исследования «химии» между нами, и, несмотря на наши различия, у нас все еще много точек соприкосновения, которые предстоит изучить. В этой группе играть чрезвычайно приятно, и во всем чувствуется определенная целеустремленность.
Теперь, когда Firehose of Falsehoods вышел уже несколько месяцев назад, каковы планы группы O.R.k на ближайшее будущее? Планируете ли вы отправиться в турне в поддержку альбома, вернуться в студию в ближайшее время, или исследовать новые музыкальные направления?
В начале этого года у нас состоялось короткое турне по Европе, мы уже планируем даты концертов на следующий год. Мы по-прежнему стремимся выступать как можно чаще и везде, где только сможем. В конце этого года мы, например, сыграем в Румынии, где мы никогда раньше не выступали. У нас нет четкого плана снова начинать сочинять и записываться, но я чувствую, что мы еще не все сказали!
Группа Porcupine Tree являлась важной частью твоей карьеры. Какие у тебя самые любимые воспоминания или событие, которым ты больше всего гордишься, в твоем долгом пребывании в группе в качестве басиста?
Еще совсем недавно я не тратил много времени на воспоминания, поэтому не буду в них углубляться, но я чувствую, что быть частью группы, добившейся определенного успеха «с нуля», кажется невероятным достижением, и это почти привилегия – спустя годы встретить и услышать людей, которые были тронуты этой музыкой или вдохновлялись ею. Недавно у меня был хороший тому пример, когда со мной связался человек и попросил сыграть на басу в его музыкальных композициях. В конце концов, он рассказал мне, что присутствовал на одном из первых концертов PT и пришел к выводу, что сам может попробовать заниматься музыкой, и эта страсть не покидала его на протяжении многих лет. Хотя я его не знал, я отчетливо помню сам концерт, он, должно быть, был одним из примерно тридцати человек в крошечном клубе в Германии во время одного из наших многочисленных убыточных европейских туров, которые, вероятно, в то время выглядели полным провалом. Тогда я бы никогда не подумал, что мы окажем какое-то долгосрочное музыкальное влияние или произведем подобное впечатление, но это далеко не единичный случай. Отчасти благодаря моему блогу у меня наладилось гораздо больше контактов с фанатами, чем раньше, я получаю много приятных сообщений. Так что, похоже, к той музыке по-прежнему относятся с большим уважением и привязанностью, и она действительно обладает качество своего рода долговечности, что одновременно удивляет и радует.
Многие отмечали, что ты был участником Porcupine Tree с наиболее выраженным «джазовым уклоном» благодаря превосходным басовым партиям, которые контрастировали с более тяжелыми риффами группы. Считаешь ли ты, что на твое исполнение оказал влияние джаз (или другие стили)?
Особенность музыкальных влияний в том, что, если не хочешь стать калькой с других музыкантов, нужно впитать эти влияния, а затем как бы превзойти и почти забыть их, а иногда они могут даже немного уйти в подсознание. Я только что прочитал о загадочности творчества, о том, как часто для чего-то требуется своего рода «инкубационный период» в сознании, и как музыкальные влияния могут проявиться гораздо позже, в обстановке, когда этого не ожидаешь, например, при решении, казалось бы, не связанной с этим проблемы. Я слушаю много музыки, и что-то из нее я не обязательно стал бы исполнять. Тем не менее, я по-прежнему большой поклонник и постоянный слушатель джаза, в основном старого: Оскара Питерсона, Майлза Дэвиса, Чарльза Мингуса, Роланда Кирка, Гранта Грина, Ахмада Джамаля…. Список можно продолжать. Вообще, я предпочитаю и более джазовую часть прог-рока тоже - группы Magma, Gong и т.д. Я не могу с уверенностью сказать, что эти влияния проявляются во всем, что я играю, но я стараюсь поддерживать свое мастерство игры на контрабасе и время от времени выступаю в жанре близком к джазу, чаще всего в дуэте с гитаристом. Контрабас — это безжалостный инструмент, который жестоко наказывает волдырями на пальцах и болью, если слишком долго не прикасаешься к нему, поэтому иногда мне просто необходимо «делать это».
Помимо O.R.k. и The Baldock Transmission, есть ли у тебя другие проекты или музыкальные изыскания, над которыми ты сейчас работаешь или к которым ты с нетерпением готов приступить в ближайшем будущем?
Я продолжаю сотрудничество с итальянским музыкантом Gaudi, живущим в Великобритании, у нас есть проект Kosmisches Trio вместе с гитаристом Пиппо де Пальмой, это действительно другой музыкальный мир, но невероятно веселый благодаря некоторым фестивалям, на которых мы выступали. В этом проекте есть что-то вроде странного резонанса самой ранней психоделической эры Porcupine Tree.
В проекте Voyage 35 вы вместе с Джоном Уэсли обращаетесь к ранним годам существования группы Porcupine Tree. Как возник этот проект и каковы ваши надежды на его продолжение?
Это была идея, на разработку которой потребовалось много времени, и в итоге проект обрел силу снежного кома. Я был сосредоточен на том, чем занимался в настоящее время, и любой, кто следит за моим творчеством, знает, что оно охватывает довольно много разных музыкальных стилей: O.R.k., Burnt Belief, Metallic Taste of Blood, EDK (Edwin Durant Kovtun) и так далее, но на протяжении многих лет мне поступал нескончаемый поток вопросов о Porcupine Tree, несмотря на то, что все это осталось давно в прошлом. Однако постепенно мне начало казаться, что я начинаю улавливать общую нить в нескольких проектах, в участие в которых я был вовлечен и которые имели отношение к раннему периоду существования Porcupine Tree. Например, я сыграл на нескольких фестивалях в составе Gaudi Kosmisches Trio, на которых царила ярко выраженная психоделическая атмосфера, а затем с Fractal Sextet - с гораздо более дисциплинированной и минималистичной музыкой, но люди продолжали мне твердить: «Эта музыка совсем как раннее Porcupine Tree». Конечно, встреча и сотрудничество с Крисом Мейтлендом, а затем обсуждение старой музыки привели меня к тому, что после долгого перерыва я решил переслушать старый материал Porcupine Tree, и впоследствии понял, что в нем больше достоинств, чем я, возможно, полагал. Я откопал старую концертную запись и сыграл ее просто ради удовольствия, и, что удивительно, спустя десятилетия я все еще помню около 95% из своих партий. Они все еще у меня под пальцами и в голове.
Еще Крис помог мне вспомнить, как весело нам было исполнять ту музыку. В начале у нас не было ни денег, ни признания, и думаю, будет справедливо сказать, что нас всех поддерживал только наш энтузиазм в отношении музыки. За очень короткий промежуток времени мы восстановили общение с Уэсом, который стал гостем на треке O.R.k. «Mask Becomes The Face», это была отличная коллаборация, и я был очень рад снова пообщаться с ним. Мы неизбежно заговорили о музыке и оба согласились, что группа была замечательным музыкальным опытом, несмотря на то, чем все закончилось для нас обоих. Вскоре после этого я возобновил контакты с первым менеджером Porcupine Tree Ричардом Алленом. Мы с Ричардом пошутили насчет того, что снова включим эту музыку, но на том все и закончилось. Затем я столкнулся с первым агентом Porcupine Tree по бронированию Гленном Пови, что показалось мне весьма нелепым совпадением, что я просто обязан был спросить его, есть ли какой-то смысл в идее снова исполнять вживую раннюю музыку PT. Поступали позитивные сигналы, и как только Уэс подтвердил, что он тоже с энтузиазмом относится к этой идее, мы продолжили работу, а после того, как мы получили одобрение от людей из музыкального бизнеса, эта шутка уже не казалась такой уж шуткой. Казалось, что все складывается, так почему бы не пойти по этому пути?
Я, конечно, с нетерпением жду реализации этого проекта, это возможность сделать что-то творческое и перспективное, даже если проект уходит корнями в прошлое, и мне кажется, что сейчас самое подходящее время, по крайней мере, для меня. Мы уже получили отличную реакцию на эту идею, так что надеюсь, что сможем ее реализовать, было бы здорово донести музыку до людей, которые никогда ее не слышали, а таких, безусловно, много по всему миру. Конечно, все будет по-другому, но думаю, что в чем-то проект может оказаться даже лучше, потому что мы используем наш накопленный творческий опыт, и есть определенные технические проблемы, с которыми сейчас гораздо легче справиться, чем тогда. И у Уэса, и у меня, безусловно, все еще есть страсть и энтузиазм исполнять музыку, так что уверен, что проект найдет своего слушателя.
Все подробности касательно проекта Voyage35 можно найти здесь: https://linktr.ee/therealvoyage35