Ричард Барбиери играл на клавишных в Japan — группе, состоящей из виртуозов, которые в начале 80-х постоянно раздвигали границы жанра синти-поп. После того как они распались в 1982 году, он продолжил работать с арт-рокерами Porcupine Tree, а также выпустил три сольных альбома.
Теперь проживающий в Кенте (графство в Юго-Восточной Англии и одно из графств проживания – прим. stupidmax), Ричард собирается выпустить свою четвертую сольную пластинку Under A Spell, которая должна была стать прямым продолжением ее предшественника 2017 года — альбома Planets and Persona. Но из-за глобальной пандемии мир закрылся, а альбом Under A Spell двинулся совсем в другом направлении.
Я думаю, будет справедливо сказать, что это был не совсем тот альбом, который ты собирался записать до того, как вирус поразил все вокруг?
На самом деле все было наоборот. Я намеревался путешествовать по Европе, используя разные студии и приглашая разные группы музыкантов, чтобы превратить весь процесс в своего рода социальную историю. Я собирался снимать процесс записи, и у меня было много планов относительно участия в нем более известных групп и ансамблей. Это была большая экспансия, которая внезапно превратилась в такую очень замкнутую вещь.
Значит, ты был вынужден оставаться в своей домашней студии и записывать все самостоятельно?
Стоял выбор - делать музыку или не делать. У нас было так много времени, и мы были так ограничены в нем, что я просто приступил к работе, и все довольно быстро просто получилось. Конечно, все было сильно связано с атмосферой, преобладающей во всем вокруг, и это оказало большое влияние на то, какой в итоге получилась музыка.
Ты рассказывал о ярких снах, которые у тебя были во время локдауна, и которые вдохновили тебя на создание этой музыки, но как ты превращаешь все это в музыку?
Если работаешь с инструментальной музыкой, то с ней трудно начинать, потому что нет стихов. Ты не можешь рассказать историю, не можешь представить ее слушателю, поэтому приходится работать по-другому.
Например, как?
Более или менее то, как я работал с музыкой всю свою жизнь, заключается в том, что ты пытаешься создать атмосферу, которая намекает на эти образы. Во многом это похоже на написание музыки для фильма. Итак, есть сцена, и это то, как ты реагируешь на нее, как создаешь ее с помощью звуков, как рисуешь эту картину, если угодно. Использовать звуки для создания энергетики и атмосферы — это то, в чем я всегда был довольно хорош.
Ты также упоминал заглавный трек и трек Lucid как ключевые композиции, они начинают и завершают путешествие, в которое ведет этот альбом.
Under A Spell - это скорее мрачная сказка братьев Гримм или атмосфера фильма «Ведьмы из Блэр», где звуки слышны, но невидимы, и есть это чувство вещей вокруг тебя, с которыми ты не можешь найти контакт. Это довольно неприятное чувство. Затем у последнего трека появилась другая атмосфера, более позитивная, яркая, с большим количеством солнечного света, проходящего сквозь него, он пытается покинуть всю эту окружающую обстановку. Этот голос как бы зовет обратно, но он более ясный, тебе удается лучше контролировать то, что делаешь.
Мне также понравилась композиция Flare 2, которая начинается тихо, но скоро добавляет в микс некоторые джазовые элементы.
Я всегда работал с джазовыми музыкантами, но, как ни странно, у меня репутация человека, ненавидящего джаз. Есть много джазовых вещей, которые мне действительно не нравятся, но я начал больше экспериментировать со своими музыкальными голосами. Не беспокоясь так сильно о структуре и конкретных настройках, просто работал с тем, что чувствовалось правильным. Мне показалось, что это все хорошо получается с джазовыми музыкантами, поскольку я могу использовать их в том контексте, который мне нужен. И я подумал, что такой шаг просто переносит музыку куда-то еще.
Это в основном инструментальный альбом, но ты включил в него намеки на вокал, в том числе шведской певицы Лайсен Рилендер.
Я работал с Лайсен над ее последним альбомом, а за несколько лет до этого на нескольких концертных выступлениях, и я был очень, очень впечатлен. Меня сразу же привлекло то, что она делала, и я подумал, что мне это нравится, у меня была реальная возможность оценить, как она сочетается с тем, что делаю я. Ее особенность, что она не только великий саксофонист и художник-экспериментатор, но и великолепный вокалист.
Для альбома вы написали в соавторстве композицию A Star Light, и будто не от мира сего вокал Лайсен превращает ее в довольно жуткий трек.
Она что-то поет, это не на каком-либо языке, я не знаю, что она делает. Она поет вещи, которые являются намеком на слова, но это не слова. Меня это очаровывает.
Ты также использовал вокал Стива Хогарта – фронтмена легенд прог-музыки Marillion, но, учитывая твой послужной список, он не казался очевидным выбором в качестве соавтора.
В 2012 году мы вместе записали альбом под названием Not The Weapon But The Hand, а затем сделали EP, и мы были хорошими друзьями в течение долгого-долгого времени. У нас действительно были рабочие отношения, и я действительно позаимствовал его вокал из альбома, который мы записали. Я использовал его в другом контексте, как поступал и со многими другими исполнителями. Он автор и исполнитель, который мне очень, очень нравится, и мне просто нравится работать со всеми видами различных ингредиентов.
Оглядываясь назад на годы, проведенные в группе Japan, чувствуешь ли ты, что наконец-то получаешь признание, которого заслуживаешь за новаторскую деятельность?
Думаю, что среди многих музыкантов, конечно. На протяжении многих лет меня поражало, насколько много музыкантов из разных жанров называли тот или иной альбом среди оказавших на них большое влияние. Они все разные, играют на разных инструментах и пришли с разным музыкальным багажом за плечами, но в этих альбомах они что-то нашли, что их вдохновило.
Должно быть, это лестно, когда тебя ценят твои сверстники?
Думаю, что особенно с музыкальной точки зрения мы вчетвером имели очень, очень разные взгляды, когда у нас был своего рода уникальный способ создавать музыку, потому что нас этому не учили. Мы были самоучками и понятия не имели о музыкальной теории как таковой, поэтому не знали, какие правила нарушаем.
Оценивая твою музыкальную карьеру, я вспомнил, что песня Ghosts с альбома 1981 года Tin Drum заняла 5-е место в чарте синглов. Эта песня, по правде говоря, маловероятный хит, так почему вы считаете, что она остается частью вашего каталога, над которой не властно время?
Во время записи этого альбома в то время мы на самом деле не слушали наших современников, мы слушали такие вещи, как этническая и авангардная музыка. На этом альбоме все сходится воедино. Многие люди любят эту песню, и много раз использовали сэмплы из нее, думаю, что первым, кто действительно это уловил, был Tricky, он правда был в этом замешан. За эти годы мы получили много комплиментов от музыкантов, не знаю, испытывает ли те же чувства широкая публика, но думаю, что песня все еще не растеряла свою харизму, потому что этот материал все еще переиздают, так ведь? А прошло 40 лет.
Возможно, это не совсем то, что ты имел в планах для своего следующего альбома, но Under A Spell в любом случае является альбомом, который понравится твоим поклонникам.
На альбоме есть много элементов того, чем я занимался на протяжении многих лет, и для людей, которые знают мою музыку, в нем найдутся узнаваемые черты. Этот альбом очень похож на меня, хотя я бы сказал, что он, наверно, что-то вроде более мрачного брата предыдущего сольного альбома. Думаю, что слушатели все равно свяжут этот альбом со мной, хотя это был не тот альбом, который я намеревался выпустить.