Часть 1: Ричард Барбиери
Расскажи, почему ты решил играть на клавишных?
У меня не было первоначальной установки на то, что я буду играть на клавишных, в данном случае имело место влияние, которое оказала на меня музыка и музыканты ее исполнявшие, когда я рос. В большей степени на меня оказал влияние Брайн Ино: его работа в группе Roxy Music, а также сольные записи. Он никогда не был техничным музыкантом, но при этом у его записей всегда получалось великолепное звучание. Вот почему я решил играть на клавишных. Я концентрировал внимание больше на электронном звучании, а затем посвятил много времени практике на обычном рояле, что позволило в дальнейшем выработать свой собственный стиль и привнести нечто особенное в музыку группы, где я играл.
И ты стал членом группы Japan.
Japan были образованы, когда мы были еще школьниками, те беззаботные дни мы проводили за экспериментами над своим имиджем, используя тонны косметики, вследствие чего мы пользовались популярностью в-гей-тусовке и на гей-вечеринках, устраиваемых в Лондоне, а также среди журналистов из Японии, которым нравилось наше название. Поэтому не было ничего удивительного, когда через некоторое время наши лица появились на обложках всех японских журналов. Затем, естественно, дела пошли в гору, это было лишь начало нашей музыкальной карьеры. Наша музыка приобретала все больший коммерческий успех, а наш последний альбом, Tin Drum, был назван самым продаваемым.
Как ты стал членом Porcupine Tree?
После Japan у меня был небольшой творческий перерыв, поскольку, когда мы прекратили работать вместе, мне было всего лишь 23 года, и вдруг музыкальная карьера, которая, казалось, набирала обороты, просто закончилась. Вторую половину 80-х я провел, записывая альбомы с бывшими коллегами по Japan и сотрудничая с различными интересными музыкантами. Вся моя музыка того периода носила более некоммерческий характер. Ну, а в начале 90-х я был приглашен Стивом Уилсоном и Тимом Боунессом в состав концертной группы No-Man. Затем меня, а также Стива Янсена и Мика Карна пригласили принять участие в записи альбома No-Man, ну а после этого Стив пригласил меня поучаствовать в записи пары треков для второго альбома Porcupine Tree, на тот момент сайд-проекта Стива. И я согласился, поскольку этот проект меня заинтересовал и отражал, в некоторой степени, и мои музыкальные пристрастия.
Какой период в истории Porcupine Tree с твоим участием ты бы назвал лучшим?
Думаю, возможно, с альбомом In Absentia, поскольку тогда мы совершили, своего рода, прорыв, нами вдруг стало интересоваться большое количество людей, наше звучание стало более плотным и богатым текстурами, в конце концов, мы перешли под крыло лейблов-мейджеров, сначала Atlantic, а затем Roadrunner. Думаю, за последние три года произошли серьезные и важные изменения, которые пошли группе на пользу.
Расскажи о новом альбоме.
Это, своего рода, музыкальное путешествие, он в корне отличается от предыдущих наших двух альбомов, в нем больше мелодизма, он более песенно-ориентирован, по сравнению с тем, что мы записывали раньше. Я думаю, те люди, которым нравятся наши записи 6-7 летней давности, оценят по достоинству новый альбом, поскольку мы включили в него некоторые мелодические решения тех лет. Этот альбом более экспериментальный в том плане, что мы особое внимание уделяли переходам одной композиции в другую, когда одна песня длится полторы минуты, а затем переходит в абсолютно отличную от нее вещь. В этой работе чередуются экспериментальная электроника, оркестровые увертюры и тяжелые гитарные риффы. Мне кажется, это наша самая амбициозная запись, которая просто создана для того, чтобы исполняться вживую, что должно быть очень неплохо.
Часть 2: Стивен Уилсон
CD 1: The Incident
Название альбома было навеяно фразой POLICE — INCIDENT, услышав которую, любой обернется посмотреть, что случилось. Потом, еще я пришел к выводу, что слово инцидент очень бесстрастно описывает столь разрушающие и травмирующие события в жизни людей, в них вовлеченных. И затем, для меня стало сенсацией то, что дух того, кто умер в результате автомобильной катастрофы, оказался сидящим в моей машине рядом со мной.
Злая ирония подобных несчастных случаев привлекла мое внимание, и я начал отслеживать другие похожие инциденты в новостных репортажах по Интернет и ТВ. Я написал об освобождении девочек-подростков из религиозной секты в Техасе, о семейных скандалах соседей, о мертвом теле, найденном в реке рыбаками, и так далее. Каждая песня написана от первого лица и пытается очеловечить бесстрастный новостной репортаж.
1. Flicker.
У меня нет точного описания, о чем песня Flicker, поскольку… это удивительно, иногда композиция или песня сразу выглядит, как говорят люди, «законченным сочинением». Иногда результат твоих трудов столь экстраординарен, столь удивителен, поскольку он настолько отличается от того, что составляет основу реальности, которой обычно живет большинство людей: реальность встреч с поклонниками, реализм музицирования или сочинительства. Иногда мне нравится просто объединить эти два разных мира и странно, как после того, как многие проделывают это, вещи не теряют своего смысла, смысл остается понятен для людей и в музыке, и в стихах… Ну а Flicker — без вариантов! Я бы охарактеризовал его как сюрреалистичное затягивающее действие, но оно довольно увлекательное, в любом случае.
2. Bonnie the Cat.
Bonnie the Cat вызывала насмешки со стороны многих людей из-за своего названия. На самом деле, Бонни — это кошка, которая живет в студии, где мы записывали The Incident. У меня не было мыслей по поводу того, как назвать эту песню, название Bonnie the Cat родилось спонтанно, и мы решили использовать его в качестве рабочего. Ну а в последствии, название мне очень понравилось, и я решил оставить его. Сама песня об отношениях, которые испортились и стали по-настоящему плохими. Ну, знаешь, есть много ступеней, отражающих состояние человека при испорченных отношениях: эмоциональность, грусть, печаль, меланхолия, депрессия — все это отличные друг от друга ступени. Все зависит от того, в каком из этих состояний ты находишься, когда занимаешься аранжировкой, когда пишешь песню, и песня, соответственно, получается с таким настроением, в котором ты ее пишешь. Песня любви, или песня гнева, или песня об отношениях, или о чем-то еще. Так вот, Bonnie the Cat — песня, полная агрессии, гнева, она о нескольких эпизодах из моей личной жизни, о том, как люди «влюбляют» в себя других… Люди забыли о том, что если ты играешь в прогрессив-рок группе, ты не обязательно должен писать песни только о космосе или о фантастических историях и хоббитах. Я никогда не обращался к подобным сюжетам, а обычно пишу о том, как меня отшивают девушки. Об этом же, кстати, и песня Remember Me Lover, хотя и рассказывает об отношениях на несколько иной ступени.
3. Black Dahlia.
Название Black Dahlia я позаимствовал из знаменитого дела об убийстве «Черной Орхидеи», произошедшего в 40-х или 50-х годах прошлого столетия. Это была увлекательная история об убийстве актрисы, носившей псевдоним «Черная Орхидея», произошедшем в Лос-Анджелесе. Тело той девушки было филигранно разрезано пополам, филигранно с точки зрения медицины. То убийство стало сенсацией, сенсацией ХХ века, по которой была написана книга (книга американского писателя Джеймса Эллроя «Черная Орхидея» — прим. stupid max) и снят одноименный художественный фильм. Это увлекательная история, хотя, стоит заметить, кроме своего названия она не нашла отражения в этой песне. Песня очень меланхолична и повествует о том, когда «опускаются руки», о депрессии, сопровождающей все события в твоей жизни. Много лет назад Porcupine Tree записали альбом Signify, главной идеей которого было потратить жизнь на то, чтобы сделать что-то значимое. Так вот, я считаю, что главная и действительно значимая вещь в жизни, это просто быть счастливым. Связь с Черной Орхидеей здесь в том, что эта актриса стала жертвой тех людей, с которыми спуталась и которые, как она надеялась, помогут ей сделать карьеру. И та страшная боль стала ей главной наградой. Главной идеей здесь является давление, оказываемое на человека, а также специфический взгляд в прошлое на те вещи, которые не казались достойными внимания.
4. Remember Me Lover.
Это еще одна песня о разбитых отношениях, которая иллюстрирует вторую ступень испорченных отношений. Когда ты слышишь нечто вроде: «Я больше никогда не хочу видеть тебя!», «Я счастлива без тебя!». Возможно даже, что подобный исход гораздо лучше для нас, чем дальше продолжать эти отношения, но в тот момент мы отказываемся в это верить. Нам кажется, что лучшим решением было бы запереть объект своей любви в клетке, подчинить себе. И эта песня, как и другие мои песни любви, является своего рода, глубоким шрамом. Я продолжаю помнить одного человека и возвращаюсь к этим воспоминаниям снова и снова. Так происходит, когда жизнь не стоит на месте и отношения могут зайти в тупик, прийти к логическому завершению, но ты не можешь это принять, поскольку эти отношения навсегда оставили след в твоей жизни. Все эти конкретные случаи из жизни находят свое отражение в песнях, которые я пишу и над которыми работаю, иногда злые, иногда эмоциональные, иногда грустные. Такие песни составляют этот альбом.
Часть 3: Гэвин Харрисон
Расскажи, почему ты решил играть на выбранном тобой инструменте?
Я начал играть на ударных с шестилетнего возраста, мой отец был профессиональным джазовым трубачом, и я пытался играть на трубе тоже, как и двое моих братьев, что было очень тяжело. Я был ребенком: неплохо играл в футбол, умел хорошо танцевать, и ударные подошли мне очень органично. Мой отец также немного играл на барабанах, так что я проводил много времени, практикуясь на своем инструменте, пытаясь играть его джазовые композиции.
Расскажи о недавнем твоем участии в концертном туре King Crimson.
Роберт Фрипп, который, как вы знаете, своими выступлениями открывал несколько концертов Porcupine Tree в… 2006 или… 2007 году, когда задумал собрать King Crimson снова для серии концертов, позвал меня играть в группе в дуэте с Пэтом Мастелотто. И да, было здорово играть вместе с Пэтом, тщательно отшлифовывая некоторые партии ударных. Нужно также сказать, что это совершенно другая группа по сравнению с Porcupine Tree, в плане музыки и подхода к исполнению музыки тоже. Мы сыграли вместе 11 или 12 концертов и, да, это был отличный опыт.
Какие ощущения испытываешь от того, что был признан лучшим прог-барабанщиком по версии журнала Modern Drummer третий раз подряд?
Это здорово, и очень удивительно лично мне, поскольку я не считаю себя прог-барабанщиком, не уверен, что я являюсь таковым. Хотя, к нашему лейблу сейчас вполне подходит термин «прог», так что.… В любом случае, за меня голосовали читатели этого журнала, а это очень приятно.
Как получилось, что ты стал членом Porcupine Tree?
Во второй половине 80-х — начале 90-х годов я работал вместе с Ричардом (Барбиери): мы вместе работали с итальянскими музыкантами, я также принимал участие в записи альбомов нескольких его проектов. В 2002 году Ричард обратился ко мне за помощью, поскольку их предыдущий барабанщик (Крис Мейтланд) покинул группу, и не смог бы я прилететь в Нью-Йорк для записи альбома In Absentia как сессионный барабанщик, поскольку за свою карьеру я в основном занимался сессионной деятельностью. Я сказал: «Конечно!», после чего мы записали альбом, музыкантам понравился мой материал и они пригласили меня в группу.
Какой период в истории Porcupine Tree с твоим участием ты бы назвал лучшим?
Я не запоминаю те шоу, которые мы давали на протяжении последних лет. Люди часто говорят мне нечто вроде: «То шоу было незабываемым!», а я просто…. [закрывает глаза, изображая, что пытается вспомнить]. Когда ты участвуешь в таком количестве концертов, трудно выделить и назвать особенным какой-то один. Хотя один запомнившийся мне концерт мы дали в 2005 году в ситуации «огромного технического бедствия» перед началом концерта, но зато сам концерт мы смогли отыграть на «отлично». А так, мы отыграли много действительно хороших концертов, и в последнем туре тоже, но я не смогу выделить какой-то один, как особенный.
Расскажи о новом альбоме.
В некотором смысле, это путешествие, синематичное путешествие. Судите сами, этот длинный трек, составляющий первый диск альбома, полный отличных друг от друга песен и композиций, …меланхоличных и, … разных, если послушать его. Это был вызов для меня работать над этим альбомом, над его записью, и не меньший вызов — попытаться воспроизвести его на концерте.
Часть 4: Колин Эдвин
Расскажи, почему ты решил играть на выбранном тобой инструменте?
Это решение я принял много лет назад, поскольку мой отец и мой брат были бас-гитаристами. Моя семья была тесно связана с музыкой, у нас в домашней коллекции было очень много музыкальных альбомов, которые, в том числе, сформировали мое желание заниматься музыкой. В возрасте четырнадцати лет я осознал, что хочу заниматься музыкой всерьёз, а моя семья поддержала меня в этом стремлении и всегда поддерживала. Я могу вспомнить, что начинал играть на двойном басу, и... да, просто бас — это мой основной инструмент.
Колин и его любовь к джазу.
Да, моя жизнь была связана с джазом почти всегда: в детстве я слушал большое количество пластинок, составлявших коллекцию моего отца, а среди них было много джаза. Из-за этого у меня были проблемы в школе (смеется): у нас было несколько школьных музыкальных групп, ни в одну из которых меня не принимали из-за моей НЕ роковой манеры игры.
Колин и его сайд-проекты.
Еx-Wise Heads — это совместный проект меня и Геоффа Лейга. Он флейтист, также он играет на саксофоне, много лет назад, в 70-е годы прошлого века, Геофф был частью группы Henry Cow, их музыка была в большей степени импровизационной. Наш с ним проект абсолютно вне рамок какого-то одного стиля, мы просто импровизируем. А Random Noise Generator — это музыка в более традиционном ключе, этот проект посвящен тяжелым гитарным риффам. Полагаю, эти проекты кардинально противоположны, но эта музыка мне нравится.
Как получилось, что ты стал членом Porcupine Tree?
Со Стивеном я знаком очень давно, поскольку мы с ним ходили в одну школу, я помню, мы пересекались сним несколько раз. Знаешь, когда ты в школе, ты так или иначе пересекаешься с людьми со схожими интересами. Так вот, Стивен самостоятельно записал первый альбом Porcupine Tree, он решил сделать серию концертов и спросил меня, не хочу ли я сыграть с ним несколько концертов. Я ответил: «Конечно!»
Какой период в истории Porcupine Tree с твоим участием ты бы назвал лучшим?
Самый лучший, хм, за время моей работы в группе была масса запоминающихся моментов, чтобы выделить какой-то один. Мне очень нравится ездить в концертные туры, нравится работать в студии. Вообще для меня очень приятно быть частью некоего живого организма, работать с людьми, с которыми у нас полное взаимопонимание. Не могу выделить один, самый запоминающийся, момент.
Расскажи о новом альбоме
Это путешествие, я думаю, каждый наш альбом — это некое музыкальное путешествие. Этот альбом в большей степени носит некоммерческий характер, в нем присутствует много элементов из наших старых работ, из последних нескольких альбомов Porcupine Tree.